Заха Хадид — архитектор будущего

Звезда мировой архитектуры Заха Хадид скончалась в Майами утром 31 марта от внезапного сердечного приступа в возрасте 65 лет. За считаные часы шокирующая новость облетела весь мир. Ушла не просто величайшая в истории женщина-архитектор — перестал существовать один из столпов современной культуры. Своей судьбой, полной борьбы в мужском мире зодчества, она показала, что в конце ХХ века быть архитектором не менее интересно, чем быть женщиной, родившейся в Ираке. Более того, что сочетание одного с другим способно породить мощную фантазию и удивительную экспериментальную созидательную силу.

В конце 2015 года ресурс artnet.com включил Заху Хадид в список ста самых влиятельных людей в художественном мире, а журнал Wired — в число ста мировых лидеров идей. В феврале 2016 года она стала первой женщиной, получившей золотую медаль Королевского института британских архитекторов (RIBA), высочайшую национальную награду. А самую престижную международную архитектурную премию — Прицкеровскую — Хадид вручили еще в 2004-м. В числе получивших ее она также стала первой женщиной. И первой мусульманкой. Премия вручалась в Эрмитажном театре. Тогда же договорились о выставке в Эрмитаже, на подготовку которой ушло 11 лет. Для Николаевского зала Зимнего дворца Заха Хадид сделала парадоксальный дизайн-проект, напоминавший в плане спираль ДНК и ленту Мёбиуса и строившийся вокруг «Черного квадрата» Казимира Малевича как точки невозврата искусства. С изучения социального эксперимента и пространственных опытов русского авангарда началось ее творчество. Никто не знал, что эрмитажная выставка станет ее последней большой ретроспективой.

Завод BMW в Лейпциге, 2005

Результатом сорокалетней деятельности стало Zaha Hadid Architects — одно из главных мировых архитектурных бюро, базирующееся в Лондоне. К последним постройкам относятся такие гигантские комплексы, как Центр водных видов спорта в Лондоне, Оперный театр в Гуанчжоу, Центр современного искусства в Цинциннати, завод BMW в Лейпциге, небоскреб в Марселе, музей MAXXI в Риме, павильон-мост в Сарагосе, аэропорт в Пекине. Узнаваемость текучих форм, выстроенных то плавно, то резко, неожиданные развороты фасадов и прорывы объемов еще до завершения строительства сделали эти здания памятниками архитектуры. Линейные, ленточные формы опоясывают вазы, диваны, катера, автомобили, туфли и все остальное многообразие ассортимента студии Zaha Hadid Design. Ваза и небоскреб взаимозаменяемы, дело лишь в проработанности деталей.

Понятый широко как организация жизненного пространства дизайн подчиняет своим принципам архитектуру Хадид, выстроенную на основе парадоксальной геометрии. Сегодня ее стиль определяют словом «параметризм»: архитектурой управляет сложное математическое уравнение, ведущее эволюцию формы с безупречной последовательностью. Математика, которую Хадид изучала до занятий архитектурой, лежит в основе ее творчества. Оставалось правильно применить ее на практике, и здесь определяющим стало ее знакомство в 1970-х и дальнейшее многолетнее партнерство с Ремом Колхасом, Бернардом Чуми и Элией Зенгелисом. Сохранить свое чувство формы и последовательно выстроить свой стиль на закате постмодернизма было непросто, но Хадид это удалось.

Небоскреб в Марселе, 2010

Заха Хадид легко и естественно вошла в мировую архитектурную элиту. О поразительной «женщине-архитекторе» писали все больше, а она ненавидела саму эту формулу, считая, что профессионализм не связан с полом. По-настоящему заговорили о ней в конце 1980-х, после того как легендарный Филип Джонсон взял ее странные измельченные рисунки на выставку «Деконструктивизм в архитектуре», которую он курировал в нью-йоркском Музее современного искусства. К тому времени Хадид активно преподавала, меняя профессорский пост Кензо Танге в Гарвардской школе дизайна на кафедру Салливана в Университете Иллинойса. Большие заказы пришлись на самый конец 1990-х. За ними последовали первые 15 лет миллениума, ознаменовавшиеся яркими безостановочными стройками по всему миру.

На эрмитажной выставке мы видели, как ее работы — от экстравагантных ювелирных украшений до атлантических яхт — повергают зрителей в состояние полного восторга. Ведь они являют собой подлинный образ будущего, которое наступило уже сегодня, позволяют ощущать его на кончиках пальцев. В отличие от великих «бумажных» фантазеров, таких как Антонио Сант-Элиа или Яков Чернихов, ей выпало счастье по-настоящему строить, воплощая в материале великие формотворческие и урбанистические мечты. Язык ее архитектуры далек от повседневных требований, элементы зданий живут невозможной жизнью, а функциональное меняется местами с декоративным. В итоге строительная практика и бытовые потребности уступают место архитектуре как таковой, которая доминирует в ее постройках на правах чистой и неприкосновенной идеи. Та же идея Архитектора с большой буквы доминирует и в ее дизайне, который заставляет обратиться к самой сути декоративизма.

Мост-павильон в Сарагоссе, 2008

Многочисленных учеников и последователей Хадид завораживают ее преданность языку русского авангарда и свободная сила выражения. Всем своим творчеством она сумела доказать естественную близость и взаимозаменяемость этих двух понятий. А также необходимость для архитектора настаивать на своем, пусть совершенно безумном видении мира. Для тысяч студентов (а особенно студенток) архитектурных факультетов судьба Захи Хадид, женщины родом из Багдада, сумевшей войти в десятку главных зодчих столетия, навсегда останется стимулом к творческой настойчивости и символом всепобеждающей свободы.

Дмитрий Озерков, заведующий отделом современного искусства Государственного Эрмитажа

Источник: The Art Newspaper

Фото © Fernando Guerra, Iwan Baan, Mary McCartney