Карлу скоро стукнет пятьдесят один. Его мать уже давно умерла от рака. Отец погиб восемь лет тому назад. Он был убит во время Вулверхемптоновских беспорядков в 1982 году. Кажется, Карлу в дальнейшем придется вести жизнь безработного...

Карлу двадцать два. Последние несколько месяцев он служит в армии. Уже пять месяцев как он во Вьетнаме. Хотя за все это время ему довелось видеть лишь одного вьетконговца, Карл чувствует себя усталым от постоянного напряжения и страха. Подобно остальным, Карл старается этого не показывать, пытаясь непрерывно шутить...

Двадцать один год. И перед тобой весь мир. Кипр, Аден, Сингапур. В общем, вперед, туда, куда пошлет тебя Армия Ее Величества. Карл уже сержант. И вскоре сможет сдать экзамен на офицера. Он уже вполне приноровился командовать.

Карлу двадцать лет. Карл вдыхает запах возможной свободы. Он чувствует, что наконец-то сможет улизнуть. Карл выжил в войну, пережил коммунистический переворот. Теперь появляется возможность уйти. Карл молится, чтобы не случилось ничего, что в очередной раз может спутать его планы...

Карлу девятнадцать. Он думает о мести и об отстаивании своих прав. У него есть винтовка «Ли Энфилд», несколько ручных гранат, штык и длинный нож. На Карле рубашка цвета хаки и выцветшие голубые джинсы. На голове бурнус. Он стоит на высоте, господствующей над вьющейся дорогой на Тель-Авив.

Карлу восемнадцать. Недавно его матери сделали укол, и она умерла. Отец, по их с матерью предположению, был убит в Испании. Карл сидит за ширмой вместе со всем оркестром и играет на скрипке. Играть на скрипке — это его работа здесь, в Аушвице.

Карлу семнадцать лет. Где его мать, он не знает. Где отец, тоже не знает. Дядя, итальянский подданный, усыновил его в 1934 году. Почти немедленно Карла призвали в армию. Он был безработным. В армию пошел под новой фамилией дяди — Джомбини, но все знали, что на самом деле он еврей.

Карлу шестнадцать лет. Шанхай — самый большой город в Китае. Один из самых завораживающих и романтических городов в мире. Мать и отец Карла приехали сюда два года назад. В Шанхае нет налогов. У причала стоят большие торговые корабли. В нескольких милях от берега на рейде — военные корабли. В Шанхае все может случиться.

— Ты, я смотрю, собрался впасть в депрессию после всего хорошего, что у нас было, — говорит Карлов приятель. — Как насчет кофе? Или ты хочешь, чтобы я еще послал за шампанским? Он ухмыляется, делая широкий жест. — Имя яда мне назови. Карл хмурится и грызет ноготь. Глаза его смотрят в пол. Карлу не хочется глядеть на чернокожего.

Карлу четырнадцать лет. Его матери и отцу было по тридцать пять, когда взрыв бомбы оборвал их жизнь. В Киев они приехали, потому что там, где они жили раньше, начались погромы. Родители считали, что в Киеве безопаснее. Кто-то бросил бомбу в кафе, и их не стало. Карл вступил в махновскую армию. Он уже успел побывать в нескольких битвах, и у него был собственный пулемет. Карл любил свой пулемет.

Карлу тринадцать лет. Его матери двадцать девять. Отец погиб. Убит под Верденом в 1916 году. Мать переехала жить к сестре в деревушку недалеко от Танна в Эльзасе. Карл единственный мужчина в семье. На его попечении мать и тетя. Очевидно, что война идет к концу. Карл дал себе клятву выжить...

Карл работает в доках, вытянувшихся вдоль Хули. Его деятельность называется «работа агента». Если морякам или пассажирам кораблей что-нибудь нужно на берегу, Карл либо доставляет им требуемое, либо ведет их туда, где они могут получить желаемое. Карл крутится в этом бизнесе куда успешнее, чем другие ребятишки. Это потому, что у него почти белая кожа и европейский костюм.

Он услышал, как внизу открылась входная дверь. Карл поднял глаза на Коврина. Видно было, что русский тоже это услышал. Карл кивнул. Это мог быть лишь Песоцкий. Коврин слегка отодвинул Карла и быстро начал спускаться по ступенькам. Карл вскочил и последовал за ним.

Гул из подполья стал громче. Комната дрожала, как при землетрясении. Карл жадно поглощал вкусный суп, наклонясь над миской на дальнем конце длинной скамьи. Суп был с мясом и овощами. На другом конце скамьи Коврин со стариком о чем-то тихо разговаривали. Казалось, они совершенно забыли о своих мисках, в которых остывал суп.

Карл поворачивается на бок. ТАМ болит. Карл хнычет. — Разве я обещал, что ты получишь удовольствие? — осведомляется высокий чернокожий, вытирая руки полотенцем, а затем потягиваясь и зевая. — Нет, — голос Карла глухой и слабый. — Ты можешь уйти, когда пожелаешь. — Что, это так всегда будет?

Карлу десять лет. Его мать умерла. Отцу пятьдесят. Брату Вилли — девятнадцать. По последним слухам, брат вместе с инсургентами воюет против испанцев. Отец Карла не одобрил решения Вилли и отрекся от сына. Именно поэтому Карл должен унаследовать сигарную фабрику. В один прекрасный день Карл станет хозяином судеб почти сотни женщин и детей, работающих на фабрике...

Карл выныривает на поверхность. Капли стекают с его тела. В изумлении он смотрит на свое отражение в стенном зеркале. — Зачем ты заставил меня сделать это? — Я думал, тебе понравится. Ты ведь сам столько говорил о том, как тебе нравится мое тело. — Я имел в виду твое сложение. — О! Ясно. — Я будто из иностранного шоу. Эл Джолсон... — Да уж, пожалуй. А за кого ты хотел сойти?

Идет 1883 год... Карлу восемь лет. Его матери тридцать пять. Отцу Карла сорок. Они живут в большом современном доме в лучшем районе Брунсвика. У отца бизнес в центре города. Торговля хорошо идет по всей Германии, и особенно хорошо - в Брунсвике. Глогауэры принадлежат к высшему обществу города.

Карл снял одежду и обнаженный возлег на двуспальную кровать в номере отеля. Шелковая простыня холодила тело. Во рту у Карла было сухо. Руки чернокожего медленно двигались от головы вниз по шее. Черные пальцы пробежались по плечам. Карл глубоко вздохнул. Закрыл глаза.

Каждый раз, когда Карла Глогауэра охватывали сомнения, он представлял себе, как возвращается к Дерри и Томсу. Карл закрывает глаза и видит: вот он идет вниз по Кенсингтон-Черч-стрит, залитой летним солнцем, идет, не обращая внимания на лавочки и магазины колониальных товаров. Вот он, наконец, выходит на Хай-стрит. Он проходит мимо первого из трех громадных магазинов...