Хамфри Богарт: на последнем дыхании

Об этом американском актере говорили: «чтобы воцариться на экране, ему достаточно войти в кадр». И дело тут не только в его  харизме. Хамфри Богарт не был похож на других глянцевых небожителей Голливуда: красивых, улыбчивых, удачливых, лояльных. Он вообще ни на кого не был похож, этот человек «со шрамом на длинном лице» и репутацией «плохого парня». К тому же Боги (как его называли друзья и поклонники) отнюдь не считался красавцем: он был невысокого роста и шепелявил. Но именно Богарту было суждено стать кинобожеством.

Бунтарский дух

«Великий и ужасный» Боги появился на свет в день Рождества в 1899 году в Нью-Йорке, в интеллигентной и преуспевающей семье. Отец Богарта был знаменитым хирургом, а мать — популярным журнальным иллюстратором. От своего отца Хамфри унаследовал язвительную ироничность и любовь к морю и яхтам.

Хамфри рос в достатке, учился в частной школе Тринити-скул, а затем в престижной академии Филипса. Доктор Богарт надеялся, что сын пойдет по его стопам и станет хорошим врачом. Но юный Боги слыл в элитном заведении отъявленным хулиганом: он прогуливал занятия, пил, курил, постоянно куролесил, отметки у него были хуже некуда. В конце концов из академии Богарта исключили; чашу терпения переполнила его очередная выходка: он бросил в пруд самого директора учебного заведения!

Обретя свободу, Богарт тут же воплотил свою страсть к морю — завербовался на службу в Военно-морские силы США. Позднее он вспоминал: «В восемнадцать война была забавой. Париж! Французские девушки! Мечта!» Именно в этот период он и заработал свой знаменитый шрам: однажды в судно попала шрапнель, и осколок угодил Хамфри в лицо. Последствием этого стали характерная шепелявость и оскал вместо улыбки — не случайно теоретик кино Андре Базен сравнивал актера с «отпущенным на побывку трупом».

Хамфри Богарт и Питер Лорри в фильме «Мальтийский сокол»

За время службы Богарт превратился в настоящего морского волка. Тогда же окончательно сформировался его мятежный дух: Хамфри не признавал ничью власть, восставал против лжи и снобизма и считал хорошим тоном нарушать всевозможные табу и приличия. Позднее этими чертами он сполна наделит своих киногероев — гангстеров, детективов и отщепенцев.

После службы Богарт неожиданно бросился в объятия Мельпомены. Свою театральную карьеру он начал рабочим сцены, но уже через несколько месяцев стал выходить на подмостки в качестве актера. Гениальный самоучка, он сам искал секреты лицедейского мастерства: часами стоял перед зеркалом, вырабатывая презрительные усмешки, грозные оскалы и улыбки.

Первые небольшие роли в проходных бродвейских постановках не доставили Богарту удовольствия. И в Голливуде поначалу актеру тоже предлагали лишь крошечные роли в фильмах категории Б. Разочарованный Боги много времени проводил в «спикизи» (некогда подпольных барах, где продавали и распивали алкоголь в годы сухого закона) и продолжал метаться между Голливудом и Бродвеем.

Рождение легенды

Все изменил случай. Узнав, что на Бродвее собираются ставить пьесу Роберта Шервуда «Окаменевший лес», Богарт загорелся идеей во чтобы то ни стало сыграть в ней мерзкого убийцу Дьюка Манти. На кастинг Боги явился с трехдневной щетиной на лице и в потрепанной одежде. Сочетание внешнего вида бродяги и особой манеры игры помогли Хамфри заполучить желанную роль. На следующий день после премьеры Богарт проснулся знаменитым. «От его усталого, хрипловатого голоса и пронизывающего холодного взгляда стынет кровь в жилах», — с восторгом писали рецензенты.

Хамфри Богарт c Бетт Дэвис и Лесли Говардом в фильме «Окаменевший лес», 1936

Компания «Уорнер бразерс» тут же приобрела права на экранизацию пьесы, и Богарт сыграл убийцу в кино. После шумного успеха фильма студия заключила с актером контракт на роли гангстеров в криминальных драмах. С 1936 по1940-е годы Хамфри переиграл в кино десятки брутальных злодеев и преступников, при этом почти все его герои были повешены, посажены на электрический стул, застрелены или, в лучшем случае, оказались за решеткой. Большинство этих лент («Тупик», «Ангелы с грязными лицами» и другие) мало отличались друг от друга. А самого Боги кинокритики нередко упрекали за стилевое однообразие: непременный плащ, шляпа с небольшими полями, сигарета в зубах и стакан с выпивкой в руке — Боги словно из фильма в фильм играл одну и ту же роль. Сам Хамфри к своему киноимиджу «крутого парня» относился с неизменной иронией: «Я кривил нижнюю губу, слова цедил сквозь зубы, шляпу надвигал на самые глаза, поднимал воротник пиджака, засовывал правую руку в карман, словно хватаясь за пистолет, и думал: как же мне все это осточертело!»

И все же Богарт сильно выделялся среди других актеров даже во второстепенных фильмах и преуспел в развитии своего alter ego — разочарованного в жизни циника, ядовито-ироничного одиночки, не лишенного благородства. Подобный герой пришелся ко двору, стал воплощением смутного времени. Как раз в 40-е годы возникло течение нуара («черного фильма»), и Богарт стал его эталоном.

Элементы нуара есть уже в гангстерском фильме «Высокая Сьерра» (1941, режиссер Рауль Уолш), в котором Хамфри Богарт играет гангстера-аристократа. А через несколько месяцев Боги сыграл главную роль в первом «чистом» образце жанра — детективе Джона Хьюстона «Мальтийский сокол». Роль частного сыщика Сэма Спейда сделала Богарта настоящей звездой. Его жесткий, циничный герой резко контрастировал с жизнерадостными голливудскими героями довоенного времени и, кроме того, он сразу же задал все интонации нового жанра. Это была своего рода революция. «Даже пистолет в его руках становится почти интеллектуальным оружием», — писал Андре Базен.

Хамфри Богарт и Ингрид Бергман в фильме «Касабланка»

Спустя еще год вышла «Касабланка» Майкла Кертиса. Здесь совсем иной Богарт — романтичный, благородный и умеющий любить. Еще никто с таким шармом не носил шляпу, никто лучше его не разбирался в алкоголе и никто не умел так прожигать женщину взглядом. После роли Рика Блэйна стали говорить о чуть ли не мистическом воздействии Богарта на зрителя: мужчины ему подражали, а женщины сходили по нему с ума…

О, Боги!

После «Касабланки» Хамфри стал самым высокооплачиваемым актером в мире, а Америку накрыла волна «богартомании». Поклонники хотели знать о своем кумире все. Носит ли он в жизни ту же шляпу? Так же, как его герои, беспрестанно курит, выпивает, дебоширит и разбивает женские сердца? Оказалось, что Боги и впрямь похож на своих героев. Он очень стильный и элегантный, всегда в костюме и в шляпе. Беспрестанно курит свой любимый «Честерфилд» (говорили, что он даже засыпает с сигаретой) и ни дня не может прожить без выпивки.

Как и следовало ожидать, в Голливуде у Богарта была репутация бунтаря и задиры. «Вся беда этого мира в том, что он трезвее нас на три рюмки», — эпатировал актер. Он никогда не скрывал своей любви к алкоголю. При этом Боги ни разу не входил в кадр пьяным — и все же со съемок старался уйти точно в 18:00, это было его время пить виски с содовой... Актриса Кэтрин Хепберн рассказывала: «Боги был самым крутым парнем, которого я знала. Он шел прямо, не сворачивая. Никаких «может быть». Либо «да», либо «нет». Если уж играть, то играть. Если уж пить, то пить». Будучи отцом двоих детей, Богарт шутил: «Ума не приложу, что делать с детьми. Они ведь не пьют». А его любимым времяпрепровождением была морская прогулка на яхте «Сантана» с друзьями и ящиком виски. «Я что угодно продам, но яхта будет у меня всегда», — заявлял Хамфри. Он даже собственную кинокомпанию назвал в честь своего любимого парусника — «Сантана пикчерс корпорейшн».

Хотя Богарт и плохо учился в колледже, он был очень эрудирован и начитан, цитировал Платона, Александра Поупа, Эмерсона и Шекспира. Он преклонялся перед писателями, и среди его близких друзей было немало литераторов. Богарт получал наслаждение от интеллектуальных бесед с ними не менее, чем  от крепкой выпивки.

Хамфри Богарт в фильме «Высокая Сьерра»

Между тем, в личной жизни Боги долгое время не везло, хотя женщины по-прежнему теряли голову от его хрипловатого голоса и магнетического взгляда. В любви Хамфри был идеалистом и, несмотря на три бурных, но неудачных брака и множество романов, не раз говорил, что способен любить только одну женщину. Эту женщину, манекенщицу Лорен Бэколл, он встретил на съемках фильма «Иметь или не иметь» по роману Хемингуэя. Начинающей актрисе было 19 лет, а ему 45. Позже Богарт говорил, что он сразу влюбился, как сумасшедший, и даже научился писать романтические любовные послания. В 1945 году влюбленные сыграли свадьбу и оставались неразлучны до последних дней Хамфри.

Семейная фотография Хамфри Богарта и Лорен Бэколл

Ты только свистни…

После Второй мировой войны Богарт вновь снимается в нуарах. В четырех фильмах - вместе с женой. Это «Глубокий сон», «Ки-Ларго», «Черная полоса» и «Через Тихий океан». Рэймонд Чандлер, по роману которого был сделан «Глубокий сон», восхищался игрой Хамфри: «Богарт может быть крутым без оружия. А еще у него есть чувство юмора, в котором скрывается оттенок презрения». После этого фильма имя частного сыщика Филипа Марлоу стало нарицательным.

Однако Богарт постепенно ломал свое амплуа. В фильме «В укромном месте» он сыграл нервного сценариста, которого подозревают в убийстве; в «Двух миссис Кэролл» — страдающего психическим расстройством художника; в романтической комедии «Сабрина» — скучающего бизнесмена; в «Босоногой графине» — сломленного жизнью режиссера. А комическая роль выпивохи-шкипера в «Африканской королеве» принесла Богарту премию «Оскар» за лучшую мужскую роль. Сам Хамфри считал, что это лучшая роль в его карьере: он был счастлив сбросить, наконец, с себя имидж «сильного» или романтического героя. Последним фильмом Богарта стала драма с символическим названием «Тем тяжелее падение» (1956). Всего он снялся более чем в семидесяти фильмах.

«Неподражаемый Боги» скончался от рака горла 14 января 1957 года на руках у жены. Рассказывают, что его последней шуткой было: «Не стоило мне менять виски на мартини…» Прощание с актером было таким же необычным, как и вся его жизнь: последним пристанищем Боги стала небольшая модель его любимой яхты «Сантана». В руки мужа Лорен вложила золотой свисток, который он подарил ей на память о фильме «Иметь и не иметь», где есть такая реплика: «Если я понадоблюсь тебе, только свистни…»