Случай Ханнеса Мейера

Ханнес Мейер (Hannes Meyer) – второй директор немецкой школы Баухауз. Эту информацию о нем обычно находят исчерпывающей. Отчасти это справедливо: Мейер, в отличие от своих знаменитых коллег, Вальтера Гропиуса и Миса ван дер Роэ, не оставил после себя несомненных шедевров. Однако его идеи обретают новую актуальность, сегодня многие думают о том же, о чем думал Ханнес Мейер почти сто лет назад, – о том, как сделать из архитектуры инструмент построения лучшего общества.

Коммуна в классических формах

Ханнес Мейер родился в 1889 году в семье архитекторов и учился профессии по рисункам Николя Леду и Виоле ле Дюка. Его первый реализованный проект – рабочее поселение во Фрайдорфе. Ничего революционного в стройных рядах домиков нет – словно в пику мейнстриму того времени они напоминают идиллические пригороды восемнадцатого столетия.

Мейер не скрывал, что искал вдохновения в классике: «В 27 лет, когда я занимался крупномасштабными схемами  жилых районов для большой немецкой производственной компании, в свободное время я рисовал все планы Палладио на тридцати стандартных листах бумаги (размер 420 на 594) в обычном масштабе. Эта работа над Палладио подтолкнула меня к использованию в моем первом жилом проекте во Фрайдорфе (1919-1921) модульной системы архитектурного ордера».

Современный вид Фрайдорфа, Швейцария, со зданиями, построенными по проекту Ханнеса Мейера © nchenga

Инновационность проекта заключалась, во-первых, в строгой упорядоченности плана поселения и, главное, в том, что он подразумевал и некую дисциплину, уклад жизни. У обитателей вместе с жилплощадью появлялся сразу целый ряд обязанностей по её содержанию. Архитектор активно участвовал в принятии решений относительно того, как должен быть устроен общий коммунальный быт.

Это и окажется в итоге осевой идеей Ханнеса Мейера. Он неизменно полагал (и убеждал других) что архитектура - это не искусство, а форма организации жизни.

Что до классических форм и любых других традиций, то всего через несколько лет Мейер пришёл к мнению, что с ними следует порвать окончательно и бесповоротно.

Новый мир

В 1926 году Ханнес Мейер в эссе «Новый мир» изложил свои взгляды на развитие архитектуры. Написанное поэтическим слогом, оно стало одним из самых ярких манифестов модернизма, содержащим все его клише. Здесь сказано и о том, что дом – это машина для жилья, и о необходимости порвать с традициями, и о конце искусства, и о космополитизме:

«Архитектура перестала быть институтом, наращивающим традиции, или воплощением эмоций. Индивидуальная форма, масса здания, естественный цвет материала, текстура поверхности теперь возникают автоматически, и эта функциональная концепция здания во всех аспектах ведёт нас к чистой конструкции. Чистая конструкция – характерная черта нового мира форм. Конструктивная форма не может быть специфичной для какой-то страны, она космополитична и выражает интернациональную философию здания. Интернациональность – прерогатива нашего времени».

Проект здания Дворца Советов в Москве для конкурса. Ханнес Мейер

Мейера отличает от коллег острая социальная направленность идеологии, вера в то, что коллектив может не только пользоваться архитектурой, но и создавать её:

«Умерло произведение искусства как вещь в себе, как l’art pour l’art: Наше коллективное сознание не потерпит индивидуалистических эксцессов».

В другом эссе, написанном через два года, Ханнес Мейер и вовсе утверждал, что архитектура является проекцией общества – его потребностей, принятых в нем форм выражения, а архитектор лишь незаметно контролирует этот процесс.

Конкурсное предложение Ханнеса Мейера и Ганса Витвера для здания Лиги Наций в Женеве, 1927

В этот период Мейер сделал два конкурсных проекта – здания Петершуле в Базеле и дворца Лиги Наций в Женеве. Первый не прошёл даже во второй тур (хотя до сих пор вызывает интерес). Проект дворца Лиги Наций, из двух соединенных многоэтажным переходом зданий, с высоким и низким куполом, занял третье место и тоже не был реализован.

Баухауз

Мы хорошо знаем первого и третьего директоров Баухауза – Вальтера Гропиуса и Миса ван дер Роэ. Период руководства Ханнеса Мейера часто находят не самым продуктивным, он пренебрегал отвлеченным пониманием миссии школы, сведя ее к проектированию предметов для массового производства. Но не исключено, что благодаря именно этому Баухауз впервые с момента основания стал приносить прибыль.

В 1927 году Ханнес Мейер вместе со своим коллегой Гансом Витвером приехал в Дессау, где стал руководить в Баухаузе только что организованной строительной мастерской. Через год Вальтер Гропиус сделал его своим преемником на посту директора школы. Но очень скоро стало ясно, что их согласие во взглядах на образование - иллюзия. 

Вальтер Гропиус занимался поисками функциональной, но всё же формы, тогда как Мейер полагал, что подчинить форму функции можно самым буквальным образом. Он словно игнорировал возможность сложного синтеза искусств, к которому школа изначально стремилась, и направлял ее деятельность к только практическим результатам. Мастерские живописи, которыми руководили тогда Василий Кандинский, Оскар Шлеммер, Лайонел Файнингер и Пауль Клее, оказались в изоляции - в них вроде как не было необходимости, они могли служить  разве что источником вдохновения для рисунков на текстиле. К тому же, Мейер не скрывал своих марксистских взглядов и того, что видел задачи школы в политическим контексте. Все это не только не устраивало Вальтера Гропиуса и некоторых преподавателей, но в тогдашней Германии было опасно для самого существования Баухауза.

Несмотря на то, что школа один за другим заключала контракты с промышленными фирмами, Вальтер Гропиус, все ещё пользовавшийся большим влиянием, настоял на увольнении Ханнеса Мейера. Мис ван дер Роэ, сменивший его, стоял вне политики. Эту позицию он подтвердил тем, что исключил всех студентов, состоящих в коммунистических организациях.

Здания школы Профсоюзов в Бернау. Ханнес Мейер, 1928-1930

В этот же период Мейер выиграл конкурс на строительство школы профсоюзов в Бернау. Деньги на строительство, всего 4,5 миллиона марок, были собраны с помощью пожертвований по 50 пфеннигов. Повторяющиеся простые элементы и вынесенные за пределы основных объёмов широкие остеклённые пространства точно воплотили идеологию Мейера, подразумевающую утилитарность, а также обилие  солнечного света и общих зон. К началу 1990-х годов школа была частично разрушена, а частично перестроена. В 2002-2007 годах она была восстановлена в первоначальном виде по проекту бюро Brenne Gesellschaft von Architekten.

Советский Союз

После вынужденного ухода из Баухауза для Мейера было слишком естественно отправиться в Советский Союз. В 1930 году он приехал сюда на поезде вместе с тридцатью другими европейскими архитекторами. Почти половина из них были немцы, среди них – бывший главный архитектор Франкфурта Эрнст Май. Их вела мечта о новом мире, но ее сменило разочарование. Время авангарда осталось в прошлом, наступило время помпезного декора. Однако Мейер занялся планированием городов - ситуация в этой сфере была действительно уникальной. «Гипрогор», где архитектор проработал несколько лет, представлял собой совершенно инновационную организацию. Это был гигантский институт, где работы по проектированию распределялись между бригадами. В стране возникали десятки новых промышленных городов. Мейер говорил в интервью, что просит советских рабочих принять его и коллег не как равнодушных специалистов, гонящихся за привилегиями, а как трудовых товарищей. И даже при таком энтузиазме переносить советскую неустроенность было трудно - любое строительство становилось почти невыполнимым: не хватало ни материалов, ни квалифицированных рабочих. Одного из коллег Мейера арестовали и депортировали из страны. Так или иначе, Ханнес Мейер пробыл в СССР до 1937 года. За это время он сделал два больших градостроительных проекта – план Большой Москвы и проект столицы республики Биробиджан. Последний, задуманный как линейный город на горной террасе, был частично реализован.

Строящийся Биробиджан, 1933 год

Мексика

Гораздо ближе к мечте, чем в СССР, Мейер оказался в Мексике. Он приехал сюда в 1938 году и почти сразу получил предложение возглавить вновь созданный Институт городского и национального планирования. Этот институт закрылся в 1941 году, но архитектор оставался в Мексике вплоть до 1949, реализуя немногочисленные проекты. Последние годы жизни Ханнес Мейер провёл в швейцарской деревне Тичино. Он умер 19 июля 1954 года.

О радикальных концепциях принято судить радикально. И об идеях Ханнеса Мейера трудно говорить без риска впасть в крайности. Как бы то ни было, он очень многое предсказал.

Сегодня архитектура действительно перестаёт мыслиться как искусство (это факт, который нельзя игнорировать), и мы всё чаще повторяем, что организация пространства является точным отражением устройства общества, и всё сильнее стремимся к тому, чтобы сделать процесс проектирования демократичным, вовлечь в него как можно большее количество участников.

Радикальное склонно делаться обыденным. Случай Ханнеса Мейера это неоспоримо доказывает.