Остров сирен

Серия фото, иллюстрирующих Одиссею Гомера, предполагается к публикации в журнале. Их число и нумерация пока не определены.

Этот лист, адресуемый острову сирен, сопровождает развёрнутый комментарий. (Вероятно, такой же комментарий будет дан только к Итаке).

Фото 1

__________

Прежде всего ты сирен повстречаешь, которые пеньем

Всех обольщают людей, какой бы ни встретился с ними.

Кто, по незнанью приблизившись к ним, их голос услышит,

Тот не вернется домой никогда. Ни супруга, ни дети

Не побегут никогда ему с радостным криком навстречу.

Звонкою песнью своею его очаруют сирены,

Сидя на мягком лугу. Вокруг же огромные тлеют

Груды костей человечьих, обтянутых сморщенной кожей.

Мимо корабль твой гони…

Одиссея, XII, 39-47. (Здесь и далее использован перевод В. Вересаева)

Позже Одиссей в донёсшейся песне сирен успевает услышать, что они всё знают о нём, печальном лжеце. (И, верно, о других моряках, плывущих мимо их острова, тоже).

Услышал он и о тех «сладостных песнях», которые прольются из их уст, если он согласится сойти на берег.

Поэма уверяет, что поющие голоса при этом излучали какой-то неотразимый, особенный соблазн. Какой? Ответу «эротический» простим банальность, но он – как ни жаль – неуместен: в этом эпизоде нет даже учтивых эпитетов к женственности (на которые Гомер нигде не скупился). 

В сократический век Платон, очерчивая облик мироздания (Государство, кн. X, 616b-617d), вообразил сирен сидящими на восьми кругах (или кольцах), из которых состоит вал космического веретена богини Ананке¹. По одной на каждом. Круги вложены друг в друга, они вращаются².

Голоса сирен, их консонанс – спонтанная платоновская интерпретация гармонии сфер. Веретена касаются одетые в белое Мойры, дочери богини. Кроме них, вблизи никого.

Странно, что в Тимее, без сомнения, написанном вскоре, круги у Платона вращаются уже в тишине и на них нет сирен. Но прежде, в более раннем Кратиле, о сиренах с внезапным пылом говорит диалектик (Сократ), – что они сами «зачарованы» Аидом, царём la perduta gente³, и благодаря ему счастливы. Отсюда мысль Платона ушла к пейзажу с веретеном Ананке. И унесла с собой сирен.

__________

...the river will know

it's not about disappearing into the ocean,

but of becoming the ocean.

Джибран

Ideo, совет волшебницы, полученный Одиссеем: услышать их голоса, но уйти от гибели, накануне привязав себя к мачте.

Естественный прототип сирен – поющие птицы – очевиден⁴.

Между тем, в мифе девушки, прозванные сиренами, входили в свиту Персефоны. Когда её похитил Аид, они всюду искали утраченную госпожу, и боги дали им изгибы птичьих тел и крылья (Овидий).

(Традиционно крылья – это свобода и слияние с пространством, свобода от дорог и ущелий, возможность, не зная преград, оказаться где угодно.

По словам Данте, спутники Одиссея способны были сделать вёсла крыльями⁵.)

Непритязательная «роль второго плана» в мифе о Персефоне объясняет стойкую в греческом мире причастность этих фантомов тьме.

Строфа I          Девы крылатые!

                          Дети земли, сюда!

                          Сюда, о сирены, на стон

                          Песни надгробной, девы,

                  170 С флейтой ли Ливии

                          Иль со свирелью вы -

                          Слёзного дара жду...

Еврипид, Елена. Перевод И. Анненского.

Так о чём призрачные феи пели морякам, огибавшим их остров (или ступившим на него)? Должно быть, в стихшем ветре их песню окрашивал соблазн смерти. Возможно, её интонацию потом повторил Суинберн:

From too much love of living,

From hope and fear set free,

We thank with brief thanksgiving

Whatever gods may be

That no life lives forever;

That dead men rise up never;That even the weariest river

Winds somewhere safe to sea⁶.

The garden of Proserpine. (Версии перевода см. в Приложении)

Согласно апокрифическому предопределению, и сами сирены погибнут, если от них кто-либо ускользнёт. Это случилось. Одиссею, опутанному ремнями, удалось уйти, и больше их никто не встречал.

Призыв их голосов переселился куда-то, но с тех пор он потерял ореол неодолимого. Его слышал Гамлет:

To die, to sleep —

No more — and by a sleep to say we end

The heartache and the thousand natural shocks

 That flesh is heir to — ’tis a consummation

 Devoutly to be wished. To die, to sleep —

 To sleep, perchance to dream. Ay, there’s the rub,

 For in that sleep of death what dreams may come...

 ...For who would bear the whips and scorns of time…

When he himself might his quietus make

 With a bare bodkin?

 ...But that the dread of something after death,

 The undiscovered country from whose bourn

 No traveler returns, puzzles the will…

(Гамлет, перевод см. в Приложении)

Вошла Офелия, и принц отвлёкся от призыва никуда⁷. Тот, кто услышит его последним, ещё не родился.

__________

Ремарка. Сирены – это обычная стая птиц. Они летают над островом, скалы и кроны деревьев дают им убежище от дождя и ветра. Лишь на время у них появляются женские лица и торсы. Это происходит, когда они видят вдали парус.

Фото 2

ИЛИ

Фото 3

__________

1 Ἀνάνκη (греч.) – необходимость, и при этом судьба, провидение, рок.

2 Круг в Евклидовом пространстве по определению не может быть вложен в другой круг. Станет помехой площадь обоих.

Словом «круг» в переводах Платона явно названа окружность, судя по тому, как описано возникновение этой фигуры в Тимее (Тимей 36 b-c) – демиург здесь манипулирует формой, напоминающей разрезанный лист Мёбиуса.

Там же, в Тимее, круги (id est окружности) движутся в границах идеально сферического космоса.

3 la perduta gente – погибшие поколения (итал.). Из надписи на Вратах Ада. Данте, Комедия, Ад, III, 3.

4 Конечно, в поэме нет их описания (и ничто не мешает представить их «двуногими без перьев»). Но, прийдя извне, птичьи черты сирен (видимо, уже в VII BC) делаются словно имманентны рассказу об этом одиссеевом приключении. 

5 de' remi facemmo ali al folle volo 

(Commedia, Inferno, XXVI, 125) 

Такая метафора есть и в Одиссее (XI, 124-125; XXIII, 271-272), но Данте не читал по-гречески и не мог её там видеть (см. Борхес, Семь вечеров). Позднее это почти идиома в разных языках. В XIX веке она пригодилась Лермонтову: «…[лодка], как утка, ныряла и потом, быстро взмахнув  веслами,  будто  крыльями,  выскакивала  из пропасти среди брызгов пены» (Тамань).

А ещё у Гомера (VII, 36) корабли феаков «подобны крылу или мысли…».

6 Как известно, в романе Джека Лондона эту строфу прочёл Мартин Иден, лёжа в каюте посреди океана. Только поэтому на ней здесь остановился я.

7 Вообще, сходство Одиссея и Гамлета удивительно. Оба притворяются прежде, чем отомстить. И делают это изощрённо, долго, много дней. У Одиссея есть шанс, что за годы его забыли и не узнают (поэтому он разыгрывает нищего), у Гамлета такого шанса нет, и он разыгрывает потерю рассудка. Вернёмся к этому в комментариях к последним песням поэмы, когда остров Сирен будет далеко.

__________

ПРИЛОЖЕНИЕ

CIRCUM

Сад Прозерпины был издан в сборнике Суинберна Стихи и баллады в 1866 году.

В 1909 Сергей Рахманинов в Дрездене закончил симфоническую поэму Остров мёртвых – его повёл за собой офорт, сделанный с одноимённой картины Арнольда Бёклина (с третьей её версии, которую Бёклин писал во Флоренции в 1883). А затем музыкант признался: «Если бы я сначала увидал оригинал, то, быть может, не сочинил бы свой «Остров мёртвых». Открыточная мазня, создавшая интригу, опоздала.

Макс Клингер «Остров мёртвых». Офорт по картине Арнольда Бёклина, 1887. Чикагский институт искусств

Моменты близости к настроению Сада… Суинберна не составляет труда найти в этой пьесе Рахманинова (в этих сполохах скрипок - трек I - et al). Они есть и у Малера, в последних симфониях, вне ассоциаций с Бёклином.

Трек I

В остинато восьмыми узнаваема вода и на её поверхности – лодка.

Рахманиновское остинато куда как просто, с первых тактов, экстраполируется на приключение Одиссея у берега сирен (безветрие, вёсла, приближение к острову, песня ещё не слышна…). Но это – не более, чем домысел.