Тихий пикет: уличный акционизм как нелинейный текст

Фото © Ивана Симонова

Феномен нелинейного текста шире, чем можно предположить. Нарративы в офлайн пространстве тоже могут быть частью нелинейного текста, если они создаются в рамках какого-либо концепта. У такого текста может быть своя драматургия, которая управляет вниманием аудитории или приспосабливается к нему. Примеры таких нелинейных текстов: серии граффити и стрит-арт объектов, уличный акционизм.

Сейчас стираются границы между офлайн и онлайн-реальностью, поэтому большинство явлений и объектов представлены и там, и там – иначе реальность их существования может быть поставлена под вопрос. Стрит-арт объекты дублируются в сети фотографиями, описаниями и видео. Уличный акционизм всегда дублируется, воспроизводится и сопровождается видео, фотографиями, материалами в СМИ, постами в социальных сетях. Такие мультимедийные сочетания в свою очередь создают нелинейный нарратив, иногда управляемый, иногда спонтанный, а иногда не поддающийся контролю.

С этой точки зрения нас заинтересовала акция «Тихий пикет», запущенная полтора года назад поэтессой Дарьей Серенко. Идея – сделать публичное политическое высказывание повседневностью, естественной и легитимной частью общения людей. Писать на плакате высказывание, затрагивающее личные и общественно важные проблемы, идти по улице с ним, ехать в метро на работу или учебу – и обсуждать с другими людьми, которые захотят этого, а потом описывать свой опыт коммуникации в социальных сетях. Эта идея повседневного активизма быстро начала привлекать новых людей из разных городов России и мира. Участники не только пишут, но и рисуют плакаты, дополняют их другими предметами (например: нитки и иголка, зеркало, вешалка). Текст, как правило, содержит хэштег, цитаты, ссылки на книги и интернет-ресурсы, статистику. Часто человек делает плакат заранее, дома, но иногда – в метро, наблюдая за реакцией других людей и привлекая их к этому. Он может прийти с плакатом на работу или в учебное заведение и продолжать свой «Тихий пикет» там. Когда человек пишет текст о своем опыте, он может описать процесс, контакты с окружающими, свои мысли и переживания – а может не описывать. Тексты помечают хэштегом и, как правило, публикуют в группе «Тихого пикета» – но и это не всегда так.

Одним из толчков к запуску акции было задержание Ильдара Дадина за одиночный пикет. Дарья Серенко сначала определила свою акцию как просветительскую, назвала ее передвижной энциклопедией и даже следовала буквам алфавита при выборе тем. Но когда «Тихий пикет» стал общим делом уже двадцати пяти ранее незнакомых между собой людей, был продуман и опубликован в сети кодекс акции. Авторы обозначают три главных ориентира: опираться на исследования, быть открытыми, выступать против любой дискриминации. Остальные принципы повторяют правила интерсекционального феминистского сообщества Check Your Privilege: сексизма против мужчин не существует; расизма против белых людей не существует; никого не интересуют твои мысли о внешности других людей и т. д. Люди, чьи взгляды отличаются от этих, свободны участвовать в «Тихом пикете», но если конкретный плакат или текст противоречит принципам сообщества – его опубликуют с сопроводительным комментарием. Дискуссии и вопросы в комментариях к постам никогда не остаются без внимания лидеров акции, осознаются как часть общего посыла, который считывается аудиторией «Тихого пикета».

Так формируется единство идейного содержания. Развитие текста во многом спонтанно. Иногда оно зависит от событий в конкретном городе и стране, иногда – от публикаций лидеров акции или наиболее активных участников. Бывают всплески активности на одну тему. Может случиться, что полностью дублируются плакаты или творческие решения. Чем больше становится участников акции, тем меньше их влияние друг на друга. Но оно никогда не будет равно нулю, и у активистов остается возможность частично управлять развитием общего текста (силой примера или иными целенаправленными действиями). Например, кто-то публикует в группе сети «ВКонтакте» или у себя на странице не отчёт, а новость о каком-либо общественно значимом событии или свой комментарий к нему, – и для других это может стать инфоповодом, новые плакаты некоторое время создаются под его влиянием.

Закономерны попытки лидеров укрепить связи между участниками «Тихого пикета» с помощью творческих и просветительских офлайн-встреч. К примеру, был спектакль в «Театре.doc», в котором люди читали свои и чужие отчеты. Кроме этого, Даша Серенко приглашает участников на события, которые организует в Библиотеке им. Н. А. Некрасова: Фестиваль 8 марта, «Карточки» Льва Рубинштейна, Фестиваль пабликов. Предлагались идеи провести психологическую встречу по преодолению стресса и форум-театр по методике Аугусто Боала, где все зрители-участники могли бы попытаться переиграть ситуацию конфликта, угнетения – так, чтобы персонаж вышел из неё.

Дарья Серенко с плакатом в метро. Фото © Сергея Максимишина

Офлайн-проекты дополняют нелинейный текст акции, систематизируют и создают новые сюжетные элементы. В таком ключе была сделана экспозиция тихопикетных плакатов на выставке «Политика хрупкости». Там можно было увидеть и плакаты, и отчёты, и комментарии к ним. Дарья планирует выпустить «Книгу отчетов». И даже из своей свадьбы она сделала тихопикетную акцию: проехала с женихом в метро, держа в руках плакат: «Мы любим друг друга, и сегодня наша свадьба, но что бы изменилось, если бы мы были одного пола?». В этот день ей дарили плакаты и собирали для неё поздравления среди пассажиров метро, в процессе «тихого пикета».

Итак, «Тихий пикет» состоит из текстовых и мультимедийных фрагментов, объединённых одним идейным концептом, а также прямых и косвенных связей между ними. Аудитория может считывать этот «нелинейный текст» в любом порядке и не полностью, но воспринятое содержание всё равно будет сохранять ценность. Ещё аудитория может активно включаться в процесс его создания, по определенным правилам. И понятие авторства при этом, конечно, размывается. Личные мысли и переживания, вписанные в плакат, обретают форму схем, вопросов, восклицаний, цитат, рисунков. Посты в социальных сетях более развернуты, откровенны, как дневниковые записи, и публикуются почти всегда от чьего-то имени, в формате: «Даша пишет», «Николай пишет», «Саша пишет». Однако эта подпись резко отличается от имени фотографа на снимке или имени автора на обложке книги. Аккаунты участников, как и все интернет-аккаунты, совершенно виртуальны: у человека их может быть несколько, или у нескольких человек он может быть общим, аккаунт может содержать реальную информацию или нет, может быть переименован и полностью изменен.

Art Electronics: Какие цели у «Тихого пикета» были изначально и менялись ли они со временем?

Дарья Серенко: Нас в «Тихом пикете» теперь больше ста, и у каждого участника, я думаю, свои цели и ожидания. Изначально я хотела выработать новую форму публичного диалога, трансформировать политическую коммуникацию. Наша акция – это исследование пространств и языка. В процессе «Тихий пикет» стал движением и сообществом, площадкой для высказывания, и одной из важных для меня целей стало сохранение этого сообщества. Спустя год после начала акции мой личный «Тихий пикет» закончился, я занялась обработкой собранного опыта и материала, а инициатива продолжилась без моего участия – я и планировала поступить именно так.

AE: Что значит «трансформировать политическую коммуникацию»?

ДС: То, что мои родители, к примеру, подразумевают под политической коммуникацией – это всё билеты в один конец (депутат говорит избирателям, президент – народу, медиа – реципиенту и т. д.), то есть это высказывание автоматически иерархично. Мне хотелось проверить, возможно ли говорить на равных на самые странные темы в нетипичных для этого пространствах. Для меня очевидно, что личное – это политическое. Моё телесное присутствие, неотъемлемое от плаката, мой язык – это все тотальное высказывание о биополитике. Современный гражданин считает, как я замечаю, что государство и система где-то далеко, что, к примеру, вмешательство в тело женщины – это не политика. Я хотела это артикулировать. Не демонизируя возможного оппонента и создавая такие условия разговора, чтобы не демонизировали и меня.

AE: Ты считаешь «Тихий пикет» общественным движением?

ДС: Мы пытаемся вырабатывать разные формы солидарности. Иногда договариваемся делать плакаты на сходные темы или поддерживаем темы друг друга. Встречаемся в реале. Обсуждаем опыт. Дружим. Учимся друг у друга. Делает ли это нас движением? У нас есть как онлайн, так и офлайн активизм. И акция размывает границу между ними. Подписчики какого-то паблика, фандом – это движение или нет? Мы, с одной стороны, тоже паблик, где 7234 подписчика. А с другой, люди ежедневно выходят с плакатами. Я предпочитаю называть нас «инициатива». Кто-то называет нас проектом.

AE: «Тихий пикет» превзошёл твои ожидания?

ДС: Огорошил меня «тихий пикет». У меня не было ожиданий. Было отчаяние, в котором родился странный активизм.

AE: Сколько городов, стран задействовано в акции? Ведешь статистику?

ДС: Около 30 городов. 5 или 6 стран.

AE: Метро разных городов одинаково удобно для «Тихого пикета»?

ДС: Я была только в московском, питерском и нижегородском. Везде бывают коммуникативные затишья. Это зависит от потоков, маршрутов, времени суток, длины веток, загруженности метрополитена… Здесь можно вспомнить теорию дрейфа Ги Дебора.

AE: Первое время при создании плакатов ты отталкивалась от букв алфавита. Появились ли какие-то новые закономерности, новые линии развития нарратива?

ДС: Да! Нарративов много: плакат-новость, плакат-словарная статья, плакат с поэтическим текстом, плакат-арт-объект, плакат-перформанс, плакат уже готовый и плакат, где оставлено место для дописывания. У меня нарратив связан ещё и с формой репрезентации плаката. Например, крайне удобно сшивать два плаката вместе: есть, куда прятать глаза, при этом ты совершаешь приметное и символичное действие, при этом есть возможность вертеть плакат и показывать ненавязчиво обе стороны. Но тематически шитьё подходит не везде. Я использовала шитьё в связи с «женскими» темами, в связи с политзаключением – «шью» дело – и в связи с насилием в принципе – накладываю швы на некую рану.

AE: Этот проект в большей степени творческий, политический или социальный?

ДС: Поскольку я интерсекциональная феминистка, то для меня и этот проект «интерсекционален». Интерсекциональный феминизм учитывает угнетение не только по гендерному, но и расовому, классовому, возрастному и прочим признакам. Хотя можно сказать, что проект политический – в самом широком смысле этого слова.

Думая об этом, я написала стихотворение:

Несмотря на то, что каждый год моей жизни убеждает меня в обратном, я поняла окончательно, что главное в жизни – быть честным и объемным, честным и объемным, ребята, чтобы, когда беда и кровеносные тучи, развернуться и охватить это всё до гладкости собственных складок, чтобы, когда видишь чужую боль и унижение, петь – а тучи как люди тучи как люди тучи – и встать, и главное – не молчать в присутствии сильного, но и не воспринимать себя рядом с ним как слабого, что это я, как слабую, встать на место каждого, чтобы понять – я никогда не займу их места.

я никогда не займу их места

я никогда не займу их места

я никогда не займу их места

каждый день – быть честным и объемным

с воздушным шаром в руке

надутым одним объемным человеком

не лопнувшим никогда