08 января 2005

Автор: Скоркина Ольга

"Хрустальное облако" Лиона

Musee des ConfluencesОбъект: Musee des Confluences (2001–2007)
Заказчик: Departement du Rhone, Лион (Франция)
Исполнитель: Coop Himmelb(l)au, Австрия

   «Этот музей на месте слияния Роны и Соны является своеобразным флагманом современного урбанистического возрождения. Французские критики называют его парящей птицей, плавающей плитой или просто облаком. Однако, без сомнения, данный проект изменил облик Лиона, подобно тому как музей Гуггенхайма в испанском Бильбао наложил заметный отпечаток на восприятие этого города».
    Ален Катта, французский посол в Австрии

   Расположенное в глубине здания «облако» (cloud) своими изменчивыми формами и многочисленными переходами, свитыми в сложный клубок уровней, символизирует знания и возможности будущего.
    Лион расположен в Департаменте Роны, находящемся на самом юге Франции, на границе с Швейцарией. В этом городе с населением свыше миллиона человек и его ближайших окрестностях разместилось 117 разнообразных музеев. Среди них: Музей галло-романской культуры со старейшим на территории Франции амфитеатром, построенным еще римскими легионерами; всемирно известный Musee des Beaux-Arts (Художественный музей Лиона); музеи книгопечатания и текстильной промышленности, кинематографа и современного искусства. Многие из выставленных здесь экспозиций насчитывают не одно столетие, а последнему из построенных зданий недавно исполнилось 20 лет.
   В 2001 году руководство города объявило конкурс на лучший футуристический проект для нового здания, в котором будет размещена часть экспонатов реконструированного Musee Guimet (Музея Гиме — Национального музея искусства Азии). Первое место занял необычный эскиз австрийского архитектурного бюро Coop Himmelb(l)au — деконструктивистская «птица», раскинувшая свои прозрачные крылья из стекла и стали в восточной части Лиона, на месте слияния двух рек, Роны и Соны. Проект получил название Musee des Confluences, что с французского переводится как «музей на слиянии, музей на стыке». Причем архитекторы используют в названии эту игру слов для того, чтобы подчеркнуть непростое назначение здания.

 Musee des Confluences
    Согласно одной из современных футурологических теорий, общество будущего превратится в общество знаний, причем четкие границы между отдельными их отраслями постепенно нивелируются, и весь человеческий опыт соединится в одно целое. Проблемы будут решаться в пограничных областях между техникой, биологией и социальной этикой — центральными выставочными темами комплекса Musee des Confluences. Мутация форм, взаимопроникновение, деформация, непостоянство, взаимозаменяемость — эти ключевые понятия деконструктивизма наложили отчетливый отпечаток на современную урбанистическую архитектуру, которая уже сейчас переплавляет множество взаимоисключающих, на первый взгляд, форм в одну. И архитекторы Coop Himmelb(l)au делают вывод о том, что их музей будет служить не храмом науки, а своеобразным средством доступа к знаниям нашей эпохи, открытым для всех желающих, местом встреч и общения.
    Строительство уникального комплекса началось в феврале 2001 года при участии нескольких французских и голландских инженерных компаний. Последние отделочные работы планируется завершить к лету 2007, а открытие состоится уже в сентябре. Здание площадью 21 000 кв. метров и общей стоимостью около 63 млн. евро с годовой пропускной способностью свыше полумиллиона посетителей станет частью музейного комплекса Musee d’Histoire naturelle (Музея естественной истории). Другие постройки, включающие экспозиции Musee et Parc de la Tete d’or (Музей и парк «Золотой головы») и Musee des Cultures du Monde (Музей культур мира), к указанному сроку будут отреставрированы и полностью открыты для осмотра.
    Необычное расположение — на берегу, в месте слияния двух рек, — определило архитектурные особенности Musee des Confluences, состоящего из двух спаянных в единое целое частей. В сторону города вытянул свои асимметричные крылья «кристалл» (crystal), который служит своеобразным прозрачным «форумом», пропускающим посетителей внутрь здания. Его четко выверенные линии напоминают о логике, рациональности современного мира. Расположенное в глубине здания «облако» (cloud) своими изменчивыми формами и многочисленными переходами, свитыми в сложный клубок уровней, символизирует знания и возможности будущего.

Musee des Confluences
    Настоящее и предстоящее, знакомое и только открываемое представляются в Musee des Confluences как пространственная попытка «возбуждения общественного любопытства к современным знаниям». По-новому сформировано и урбанистическое пространство внутри музейного комплекса. Ландшафт из платформ и этажей служит границей между внешней и внутренней частями помещения. Это движение наполняет всю структуру выставочных подиумов.
    Уникальная новинка на берегах Роны, несомненно, привлечет внимание всего мыслящего мира к французскому городу Лион. А что касается науки будущего, то дожидаться ее появления придется совсем недолго: расписание экспозиций в выставочном комплексе Musee des Confluences уже составлено на десятилетие вперед.

«У нас нет желания строить бидермайер»

  «Проекты Coop Himmelb(l)au возбуждают любопытство всего мира. Они доказывают, что Вена не только может гордиться своими постройками в стиле барокко или югендстиле, но и является родиной современной архитектуры, ориентированной на будущее», — так отзывается об австрийском архитектурном бюро глава венского городского комитета по строительству Вернер Фейман.
    Австриец Вольфганг Д. Прикс и поляк Хельмут Свичинский, выросшие в Вене и получившие образование в Венском Техническом университете, а затем в Архитектурной Ассоциации Лондона, в 1968 году основали собственное архитектурное бюро Coop Himmelb(l)au. Своими футуристично-утопическими теориями и провокационными проектами они сразу же возмутили ровную гладь австрийского архитектурного планирования. «У нас нет желания строить бидермайер*, — говорят Прикс и Свичинский. — Нам нужна архитектура, обладающая чем-то большим. Архитектура, которая цветет, которая творит, которая движется вперед, одновременно разрушая все на своем пути. Архитектура, которая сверкает, режется, рвется в клочья от напряжения. Архитектура должна быть застывшей и пламенной, ровной и многоугольной, брутальной и мягкой, пестрой и мечтательной, отдаленной и приближающейся, должна заставлять сердце биться сильнее. <...> Если она холодна, то обжигает как глыба льда. Если горяча, то жалит подобно языкам пламени. Архитектура должна испепелять все вокруг». Этот манифест 1980 года стал девизом двух австрийских архитекторов, а также их соратников и партнеров.
   Их первые проекты, определившие почерк смелых экспериментаторов, были реализованы в родной Вене, в рамках реконструкции городских зданий. А отправной точкой на пути ко всемирному признанию послужил проект по перестройке делового центра французского города Мелан-Сенат. Именно его популярность послужила признаком того, что технократическое мышление в области переустройства современных городов ставится под сомнение, и уже в ближайшем будущем инженеры-строители должны прийти к осознанию очевидного факта: креативное оформительское планирование помещения ничуть не менее важно, чем его сооружение. Главным принципом архитектурной деятельности Coop Himmelb(l)au стало разрушение понятий «центральная перспектива» и «симметрия». Их воздушные, почти невесомые конструкции из стекла и стали, парящие над землей, своими многочисленными углами и выступами разрезающие пространство, давно превратились в визуальный символ бюро. Теоретики архитектуры называют работы Прикса и Свичинского «деконструктивизмом». И при всей парадоксальности этого понятия (франц. deconstruire — «разрушаю») оно наилучшим образом отражает инновационное значение проектов Coop Himmelb(l)au. Musee des Confluences
   Бюро воплощает в жизнь свои принципы по всему миру. Самые известные здания австрийских проектировщиков разбросаны по разным континентам: кинотеатр UFA-Palast в Дрездене, развлекательный центр IVC Urban Entertainment с тринадцатью кинозалами в Гвадалахаре (Мексика), выставочный центр BMW Welt в Мюнхене, Akron Art Museum в Огайо (США), Musee des Confluences в Лионе (Франция). И это далеко не полный перечень. В 1988 году открыто представительство в Лос-Анджелесе (США), а в 2000 — в Гвадалахаре (Мексика).
    ...необычный эскиз австрийского архитектурного бюро Coop Himmelb(l)au — деконструктивистская «птица», раскинувшая свои прозрачные крылья из стекла и стали в восточной части Лиона, на месте слияния двух рек, Роны и Соны. Проект получил название Musee des Confluences, что с французского переводится как «музей на слиянии, музей на стыке».
   Здание Musee des Confluences, напоминающее космический корабль внеземного происхождения, начинено сложными инженерными разработками, которые полностью автоматизируют управление аудиовизуальными эффектами и системой безопасности. Французские инсталляторы оборудовали комплекс новейшими, почти футуристическими осветительными устройствами, видеопроекторами для создания объемных изображений, установками стереозвука, льющегося будто из стен. Проектировщики умного дома видят в урбанистической архитектуре «новой волны» благодатную почву для развития своих самых креативных и смелых идей.

* Бидермайер - стиль в немецком и австрийском искусстве около 1815-48. Архитектура и декоративное искусство бидермайера перерабатывали формы ампира в духе интимности и домашнего уюта, что нравилось бюргерам. Для живописи характерно тонкое, тщательное изображение интерьера, природы, бытовых деталей. Сейчас бидермайер считается понятием, близким к современному "китчу".

    Присоединяйтесь к нам в Feedly

Теги: Архитектура | Город | Дизайн | Прогноз будущего | Стиль | Строительство | Coop Himmeb(l)au

Комментариев: 3

— Комментарий можно оставить без регистрации, для этого достаточно заполнить одно обязательное поле Текст комментария. Анонимные комментарии проходят модерацию и до момента одобрения видны только в браузере автора

— Комментарии зарегистрированных пользователей публикуются сразу после создания

  1. admin #
    «У нас нет желания строить бидермайер, — говорят Прикс и Свичинский. — Нам нужна архитектура, обладающая чем-то большим. Архитектура, которая цветет, которая творит, которая движется вперед, одновременно разрушая все на своем пути. Архитектура, которая сверкает, режется, рвется в клочья от напряжения». – Бред! Какое уродливое убожество! И это на земле древнего Лиона, с его прекрасной архитектурой прошлого. Прав Зиновьев описывая будущие - все города похожи один на другой, много разных, футуристических зданий, а всё равно ощущение, что находишься в одном городе. Я за Францию с французской архитектурой, за Австрию с австрийской.... Этих, пожалуй, лучше будет сразу расстрелять. Зачем оно, такое? Если по вашему бидермайер – кич, то что тогда это??? Ваше определение бидермайера не заслуживает критики, это господствующий в германоязычных странах фольклорный стиль, популярный вплоть до 1945 года. Это одновременно и стиль домов из сказок Андерсена, и гитлеровского «орлиного гнезда» в горах. Бидермайер отсутствует в большой архитектуре уже более полувека, это же дерьмище, уже набило оскомину на всех континентах, что в Европе, что в Китае… Так что в таком случае «кич»?

    Ответить на этот комментарий

    1. Jenny #
      О, вы подняли очень интересную тему. Я тоже против полной глобализации, за присутствие национальных черт в искусстве и в архитектуре в частности. Но... как такая архитектура может выглядеть? Скажем, все ценят северный модерн - отличающийся от югендштиля, такой особенный и родной всем Балтийским странам, одновременно и в духе своего времени и сумевший сохранить свою национальную принадлежность. Но я не представляю адекватного ему примера для нашего времени. Не будет ли историзм (необидермайер, нео что-то еще) в XXI веке выглядеть самым настоящим кичем? Можете ли вы привести пример достойной архитектуры в таком ключе? Мне нравится творчество Захи Хадид, но я, как и вы, считаю что ее искусство потеряло от того, что она в нем совсем отказалась от своего иранского (кажется, иранского, да?) наследия. Но что ей сказать - добавь в свои здания магометанские полукруглые арочки?.. Я пока не вижу пути.

      Ответить на этот комментарий

    2. admin #
      Как когда-то « религии» - христианство и ислам, прервали естественный ход развития цивилизаций, уничтожив библиотеки, древние верования и произведения искусства, так и сегодня в архитектуре побеждает стиль, не имеющий ни чего общего с национальным прошлым народов. Всё должно развиваться естественным путём. Если взглянуть на прежнюю архитектуру, на протяжении тысячелетий, так оно и было. Деревянные строения вторгшихся в Грецию данайцев, за неимением хорошего строевого дерева, возводились из камня, храмы из мрамора. Первые храмы египтян, сделанные из песчаника напоминали прежние из тростника, даже каменные колоны имитировали вязанку тростника или хвороста. Замена материалов не меняла сути, но приносила постепенное изменение формы, более удобной для камня. Готика возникла из древнеримской колониальной архитектуры, смешанной с местной традицией, с поправкой на изменение климата в Европе, вызвавшего обильные снегопады, что потребовало строить крыши под очень крутым углом и придания зданиям более вытянутых форм. Позже рождались новые стили, общие для всей Европы, но при этом отражающие местный колорит. Так, в модерне на рубеже 20 и 19 века, часто встречались национальные мотивы, в планировке зданий, в используемых материалах, в сочетании цвета, в выборе орнаментов. Что мешает строить сегодня, продолжая стиль предков, меняя его соответственно возникновению новых материалов? – Ничего… кроме навязанных идеологических антинациональных в целом, аморальных штампов. Так бидермайер – бюргерство, фашизм. Советские высотки и прочая, прочая – «тоталитарная архитектура», Сталинский торт. Что не попадает под тоталитаризм обзывается кичем, хотя ни чего «кичевого» в этом нет. Кич это выпндрёж + современные извращённые формы, требующие любой ценой порвать с прошлым человечества, в котором жили и творили люди враждебные миру правящего безликого, общества потребления. Не могу, навскидку вспомнить современные примеры. На самом деле, примеров не мало, во многих городах старой Европы, 30 – 40 лет назад строили новые дома в исторических центрах, соответствующие окружающему стилю. Судя по всему, сегодня эта тенденция умерла. Мне понравился проект здания гостиницы к САМИТу 2012 на острове Русский. Не знаю, будет оно построено или нет, но оно соответствует окружающим природным цветам и материалам, а так, же старой, местной дореволюционной архитектуре, и даже соответствует, на мой взгляд, окружающим остаткам крепости Владивосток. Здание из дикого камня, с огромными окнами вертикальных пропорций, интересное здание. А вот новый театр оперы и балета для Владивостока, это и есть кич! – стеклянный куб, на семи ветрах (у нас же море с трёх сторон), в холодной стране (я думаю, половину цены билета, будет составлять оплата за отопление этого аквариума)). При том, что у соседа, в г. Сеуле уже давно действует именно такой театр оперы – в виде стеклянного куба! Ума хватает хвастаться тем позорным фактом, что у нас будет такой же театр как в Сеуле!!! Да лучше бы они построили его по одному из проектов здание оперы и балета А. Таманяна. Тем более, что у нас хватает местного гранита отличного качества. Я считаю, что «нездоровый монументализм», «тоталитарная архитектура», это и есть высота архитектурных достижений ХХ века, исторические формы вобравшие в себя передовые достижения технической мысли своего периода. Несостоявшийся гитлеровский Берлин, недостроенная Сталиным Москва, план генерального строительства в СССР 1953 года, это и есть вершина архитектурной мысли, стиля… это неосуществлённое прекрасное будущее)) А вообще, я архитектурой особо не увлекался, просто раздражает безобразие и безликость вокруг. Люблю старую архитектуру Европы, России и Армении.

      Ответить на этот комментарий

      Написать новый комментарий

      Спaсибо!




      Больше текстов

      architectural fantasy

      Дерево возвращается в города

      architectural fantasy

      Укол оптимизма: как Ричард Роджерс и Норман Фостер вернули архитектуре будущее

      architectural fantasy

      Главные события в архитектуре в 2015 году: тенденции, потери и скандалы

      architectural fantasy

      Квартал «Штрих-код» в Осло: изобретая набережную

      architectural fantasy

      Гуггенхайм в Хельсинки: стресс-тест для архитектуры

      architectural fantasy

      Случай Ханнеса Мейера

      architectural fantasy

      Четыре книги о городе. Как города преодолевали функционализм

      architectural fantasy

      Архитектура 2014. Пять лучших проектов года

      architectural fantasy

      При чем тут Седрик Прайс?

      architectural fantasy

      Зеленая архитектура по-шведски

      architectural fantasy

      Ричард Бакминстер Фуллер: многогранник как предчувствие

      architectural fantasy

      Вертикальные города

      architectural fantasy

      Вчерашнее будущее архитектуры: город Шо

      architectural fantasy

      Sliced Porosity Block: площадь пяти небоскребов

      architectural fantasy

      Города в движении

      architectural fantasy

      Новый выставочный павильон в Базеле: как дом меняет город

      architectural fantasy

      Загородный дом с нулевым потреблением энергии

      architectural fantasy

      Living on water. Дом-амфибия

      architectural fantasy

      Эко-конструктор

      architectural fantasy

      Руками трогать