Жизнь других

    Дома, на улице, в театре, на почте, в телефонной трубке — «Штази» была повсюду. Но лишь 15 лет спустя после расформирования восточно-германской службы безопасности эта часть жизни бывшей ГДР попала в поле зрения кинематографа.
   Первые попытки снять кино о ГДР в 90-х выглядели идеализацией, ностальгией по «Востоку с человеческим лицом», где жилось в общем-то не хуже, чем на Западе (фильмы «Солнечная аллея», 1999, и «Гуд бай, Ленин!», 2003), или комедийным развенчанием мифов о падении Берлинской стены — «Герои как мы» (1999), «Национальная народная армия» (1999). Они с успехом развлекали, но не более того.
   Молодой немецкий режиссер Флориан Хенкель фон Доннерсмарк, прежде известный короткометражками («Доберман», «Тамплиер»), написал сценарий к своему первому художественному фильму. Он посвящен феномену «Штази» в жизни граждан ГДР. Восточная Германия, 1984 год (отсылка к Оруэллу). Агенту «Штази» капитану Герду Визлеру (Мюэ) поручена слежка за драматургом Дрейманом (Кох) и его подругой Кристой-Марией Зиланд (Гедек), которых подозревают в неблагонадежности. Отныне каждую секунду своей жизни писатель и актриса остаются под наблюдением. Их участь, похоже, предрешена — зритель помнит, с какой беспощадностью капитан выбивал показания у жертвы в начале фильма. Но происходит сбой.
    Ситуация Дреймана во многом напоминает ту, что терзала главного героя в картине Иштвана Сабо «Мефисто». Чтобы иметь возможность писать, Дрейман вынужден сохранять лояльность к официальной власти. Возникает противоречие между тщеславием и идеалами, совестью, любовью, творческим полетом — всем, что вынуждает героя идти на риск. По иронии создателя фильма, Дрейман отказывается от лживого благополучия в пользу честного протеста именно в тот момент, когда оказывается под надзором Визлера.
   Внезапно следящий за «жизнью Других» агент оказывается заворожен этой жизнью. Она меняет изнутри все его отчетливо выстроенное мировоззрение, а для «Штази» это — начало конца. Через пять лет рухнет Берлинская стена, и страшное ведомство прекратит свое существование. Но начиналось все, по версии режиссера, именно с какого-то одного человека.
   Фон Доннерсмарк отмечает, что маленькое государство ГДР как закрытая экономическая система для него очень интересно в визуальном плане: «Там каждый предмет мебели был с острыми углами. Цвета доминировали бледные, зеленого, серого и оранжевого тона». Он создал визуальную стилизацию, которая практически совпадает с реальностью того времени, — на редкость тонкий и точный снимок эпохи. Доннерсмарк лично встречался с жертвами «Штази», расспрашивал бывших агентов об их деятельности, консультировался у документалистов.
   По его словам, открытой целью «Штази» было «знать все». Причем они хотели знать все еще до того, как что-то случалось. Когда художник становится предсказуемым, он перестает быть художником. Но в «Штази» этого не понимали. Там полагали, что если пять следивших за писателем человек не могли предсказать его дальнейших действий, то, возможно, это смогут сделать десять человек; поэтому они просто продолжали расширять штат осведомителей.
   Семь призов Немецкой киноакадемии, «Оскар» за лучший иностранный фильм, три награды Европейской киноакадемии.