Бионика: новая жизнь

 Особняк «Каса Батло» в Барселоне, архитектор Антонио Гауди, 1904-1906

   В нашем сознании архитектура связана с прямыми углами и симметрией. Упорядоченность — залог противостояния хаосу, подчинения пространства человеческой воле. Из-за этих стереотипов первые бионические постройки долгое время воспринимались как иррациональные эксперименты. Однако сегодня бионика — едва ли не ведущее направление современной архитектуры.

    Вся классическая архитектура графична — это оплот геометрии и рассудка, строгих очертаний и выверенных пропорций. Тогда как бионика¹ — плоть от плоти живописности. Традиционно ее возникновение связывают с именем испанского архитектора Антонио Гауди и знаменитыми барселонскими Каса Батло, Каса Мила, парком Гюэль и собором Саграда Фамилиа. Кривая впервые победила прямую.
   Камень и металл плавились, образуя неведомые доселе несимметричные, «естественные» формы. Флоральный орнамент увил кованые перила лестниц, застыл в цветных стеклах витражей, оживил непривычным обилием изгибов стены.
    Отказавшись от классической ордерной системы, архитекторы ар-нуво обратились к естественным формам. Истоки модерна можно найти у мастеров готики: готический собор был не только увенчан соцветьями фиалов, но буквально кишел фантастическими тварями, из чьих ощеренных пастей исторгались потоки дождевой воды. Детали здания были частью разумной биосистемы, в которой каждый элемент скульптурного декора служил архитектурной целесообразности. Контрфорсы и аркбутаны в остове конструкции напоминают скелет огромного живого существа. Мандельштам видел в Соборе Парижской Богоматери и играющий «мышцами крестовый легкий свод», и «чудовищные ребра».
    Неорганический мир (кристаллы, сталактиты, скалы) также был включен в процесс формообразования. В конце 1910-х годов к переливающимся на солнце граням холодных кристаллов тяготел немецкий экспрессионизм. В Веймарской Германии были созданы и башня Эйнштейна (Эрих Мендельсон), и не сохранившийся до наших дней берлинский Большой театр (Ганс Пельциг).

Обсерватория «Башня Эйнштейна» в Потсдаме, архитектор Эрих Мендельсон, 1919-1921

    Следствием подражания живым формам стали скульптурность и несимметричность бионических зданий. Само собою, вопрос об упорядоченности был снят. А палитра естественных красок склоняла архитекторов к экспериментам с цветом.
   Итак, Гауди заставлял свои постройки застывать в форме фантастических чудовищ. Экспрессионисты стремились к динамической выразительности.
    А Рудольф Штейнер, основатель антропософии², искал мистическую осмысленность архитектурных форм. Купола первого из двух построенных им в Дорнахе Гетеанумов³ венчали перетекавшие друг в друга цилиндрические объемы. Штейнер подчеркивал, что взяты они не из природы, но должны помочь «научиться черпать из тех же источников, из которых природа черпает свое творчество».
    Второй Гетеанум, построенный учениками Штейнера по его чертежам, стал, подобно башне Эйнштейна, скульптурным объектом, в котором внешняя пластика скрывает внутреннее пространственное устройство. Это гигантская глыба изъеденного временем камня, выражающая фаустианские устремления европейской мысли.
    После войны ярчайший из объектов органической архитектуры создал Ле Корбюзье. Капелла в Роншане (Нотр Дам дю-О) стала, вероятно, самым поэтичным архитектурным образом XX столетия. Эта лаконичная постройка вызывает множество ассоциаций — от монашеского капюшона до крыльев птицы. Для бионических объектов это характерно: естественный мир безграничен и обманчив, перетекание объемов, их развитие внутри окружающего пространства делают невозможным единственное прочтение формы.

Оперный Театр в Сиднее, архитектор Йорн Утзон, 1973

   Послевоенное бурное развитие железобетонных конструкций породило в 60–70-х целую серию романтизированных футуристических проектов, таких как аэропорт Эеро Сааринена и Сиднейская опера (Йорн Утзон). Новые технические возможности в обоих случаях обеспечивают более смелое и свободное развитие пластической формы в сравнении с предыдущими бионическими постройками.
    Расширение технического арсенала проектировщиков (компьютерные программы, 3D-графика) позволило создавать невозможные ранее крупномасштабные бионические проекты. Под занавес XX века Фрэнком Гери⁴ был построен Музей Гуггенхайма в Бильбао — настоящая симфония металлических поверхностей, то раскрывающихся наружу, то уходящих в глубину. Это здание как нельзя лучше выражает идею подвижности живой материи и динамичности мироздания.

Музей Гуггенхайма в Бильбао, архитектор Фрэнк Гери, 1997

     Гери принадлежит и проект «Джинджер и Фред», прозванный в Праге «пляшущим домом». Оштукатуренная и стеклянная башни символизируют двух известных актеров — Джинджер Роджерс и Фреда Астера. «Переплетенные» бионика и постмодернизм создают трогательный образ двух человеческих фигур, прижавшихся друг к другу на ветру.
    Сегодня к главному принципу органической архитектуры — криволинейности форм — добавилось понятие экологичности. Как когда-то готический собор, современный небоскреб стремится стать универсумом, однако не в религиозно-мистическом, а в технолого-экологическом плане. Так, заботящийся об окружающей среде японский архитектор Шигеру Бан выстроил целый павильон для Экспо 2000 в Ганновере из переработанной бумаги, а лондонский «огурец» Нормана Фостера способен сам обеспечивать себя электроэнергией.
    Футуристический, масштабный проект более чем километровой «Бионической башни» (по сути, города с населением 100 тыс. жителей) Розы Северы и Хавьера Пиоза в недалеком будущем может стать реальностью. Авторы сравнивают свой небоскреб с кипарисом, предполагая поставить его на рукотворном острове, окруженном искусственным же озером. Все вместе создаст устойчивую экосистему, противостоящую землетрясениям. Фундамент здания будет углубляться в почву по мере строительства подобно корневой системе настоящего дерева, набирающего силу в процессе роста.
    Коллега Пиозы и Северы Эллой Силая намерен построить в Испании целый поселок — Eco-City-Experimental Tower (ECE Tower), состоящий из кактусообразных небоскребов.
    Подобные проекты обладают не только архитектурной ценностью, но и ориентированы на решение экологических проблем будущего — в частности, перенаселенности планеты.
    Футуристические устремления не чужды и отечественным архитекторам: молодые профессионалы из «Арс Форум» предлагают концепцию целого бионического города, способного существовать в водах Мирового океана.
    Однако наиболее последовательным приверженцем бионики на современной архитектурной сцене остается Сантьяго Калатрава. Прославившийся в конце 80-х строитель железнодорожных станций и мостов (среди которых выделяются мост Аламилло в Севилье и вокзал Штадельхофен в Цюрихе), сегодня он стал одним из ведущих мастеров мировой архитектурной сцены. Каждый его проект — изящная череда тросов-жил, тросов-ребер, если речь идет о мостах; его здания вызывают ассоциации с человеческим глазом или гигантским насекомым.
 

Город Искусств и Наук в Валенсии, архитектор Сантьяго Калатрава, 1994-2005

   На эскизах Калатравы можно наблюдать, как нечто, напоминающее огромное животное, в процессе работы превращается в легкую стальную конструкцию. Немало способствует таким метаморфозам и увлечение мастера скульптурой. Его произведениям присущи и тонкий инженерный расчет, и изысканная пластика прозрачных конструкций.
    У современной бионики нет единого стилистического направления. Каждый архитектор берет у природы то, что он считает красивым и ценным, и воплощает свои идеи в металле и камне, пластике и стекле.

¹ Бионика - наука, занимающаяся приложениями живых форм и алгоритмов к технике. Название предложено американским ученым Джеком Стилом на Первом симпозиуме по бионике в Дайтоне (США) в 1960 году. Эмблемой новой науки стали скальпель и паяльник, соединенные знаком интеграла, а девизом - реплика "Живые прототипы - ключ к новой технике". Архитектурная бионика сейчас стала одним из направлений этой области знаний.

² Антропософия (от греч. «антропос» - человек и «софия» - мудрость) - учение, основанное в 1912 году Рудольфом Штейнером. Самая развитая на Западе эзотерическая школа.

³ Гетеанум - мировой центр атропософии в Дорнахе (Швейцария), названный в честь И.-В. Гете.

⁴ Мастерская Гери (Gerhry Technologies) использует для разработки своих проектов программу CATIA.